neděle 21. září 2014

Жизнь продолжается


"Ковчег - путевые заметки капитана" был опубликован в блоге четыре недели назад. За это время он был прочитан более 800 раз. Мне пришло много писем. Реакции были разными - кто-то благодарил за то, что узнал много нового о животных, которые раньше казались ему "несерьезными", кто-то просто делился эмоциями, кто-то писал, что читать было тяжело, потому что - ну, потому что все истории "Ковчега" - истории реальные, и хэппи-эндов там немного. Спасибо всем, кто мне писал — правда, спасибо, потому что эта «обратная связь» была для меня огромной моральной поддержкой.
Но я начну с реакции, собственно, побудившей меня написать продолжение. Я обменялась несколькими мейлами со своим знакомым - довольно близким мне человеком. Ну, может, стиль и хромал, особенно ввиду позднего времени, усталости и эмоциональности переписки - это я допускаю легко. Я вообще-то довольно бестрепетно отношусь к своему "творчеству" - это не художественное произведение, это просто рассказ о жизни, в которой основное место занимают животные, оказавшиеся в тяжелой ситуации. И пишу я свои заметки не по вдохновению, сидя за рабочим столом у компьютера, а в лучшем случае - поздним вечером на кухне с телефона, ибо ни рабочего стола, ни компьютера у меня нет, а бесконечно одалживать дочкин не позволяет совесть. Да и какой я писатель?
Да, так вот, собственно, о вышеупомянутой реакции. В ответ на свое письмо я получила уничижительное "От автора игривой книжки о зверушках я ожидал большего". Не обиделась - на Нобелевскую премию за вклад в мировую литературу я претендовать не собиралась в любом случае. Но поняла, насколько ерундовым выглядит даже для близких, казалось бы, людей то, во что я вкладываю не только силы, время и деньги, но и душу. Эдакая блажь скучающей дурочки.
По случайному стечению обстоятельств (хотя стечение обстоятельств никогда не бывает случайным), спустя несколько дней от рук догхантеров погибла собака моей подруги.
Где связь, спросите вы? Для большинства людей мы с вами - так называемая "зоошиза", которой противостоит "здравый смысл", "нормальный образ жизни" и прочее. Но те, кто в теме, знают, что зачастую нам противостоят разные -хантеры, система, безнадежно несовершенное законодательство и многое другое. И я не знаю, что труднее - бороться со вторым или сталкиваться, в который уже раз, с первым.
Но одно я знаю точно. Мы не изменим мир и не сделаем его лучше. Но это не повод не делать ничего. Можно размышлять о несовершенстве Вселенной, презрительно взирая на суету простых смертных и их смешные проблемы. А можно накормить бездомного щенка. Тут уж - кому что ближе.
Мне ближе мой Ковчег и его команда. В первой части я рассказывала о смерти концлагерят, о Ежике, Реничке, Баккарди, Зире... И если их истории показались кому-то "игривыми" - что же, для меня это не повод немедленно влиться в общество "нормальных" людей, умеющих не замечать боли "несущественных существ" и живущих по принципу "всем не поможешь". Я не нуждаюсь в оценках - ни своего, с позволения сказать, "творчества", ни своего образа жизни. Просто потому, что это моя жизнь.
Поэтому, после длительного предисловия, представляю вам новую команду Ковчега.
Первая часть закончилась смертью Зиры и приходом в наш дом Цореса. Ну, тут можно обойтись без комментариев - имя говорит само за себя.
Также к нам присоединились Абсент, Кальвадос, Каннабис, Джойнт, двойняшки Руах и Ахимас, Гешенк, Дей, Кирюша-второй, Бречтян, Цадейрн и другие.
С момента, когда урывками писался первый "Ковчег", в живых не осталось почти никого из старожилов. И я не спешила с новыми. Кстати, многие спрашивали меня в письмах, как я переживаю уходы своих животных - ведь они так мало живут. Тяжело переживаю, как и все нормальные люди. Со слезами, давлением, сердечными приступами и клятвенными заверениями, что больше никогда, ни за что, и пошло оно все к черту, сколько можно... Но тем не менее - любовь не знает времени, любить можно и тех, с кем мы прожили пусть всего несколько месяцев - важнее то, как мы их прожили.
Многие из вас, я думаю, помнят Пасючонков - доктора Джекилла и мистера Хайда. Они всю жизнь провели вместе, не расставаясь ни на секунду. К старости Джекилл стал сдавать, у него появилась сердечная недостаточность. Хайд был абсолютно здоров, и я боялась того, что с ним будет, когда он останется один.
Когда Джекилл умирал, я взяла его на руки вместе с Хайдом - мне казалось, что ему будет не так страшно уходить, если он будет не один. Да я толком и не могу сказать, что мне там в этот момент казалось - просто было чувство, что их нельзя разлучать. Джекилл умер, а спустя несколько минут умер и Хайд - просто не стал жить без брата. Я до сих пор вижу их - уходящего куда-то вдаль Джекилла и догоняющего его Хайда.
В дневнике на ратфоруме я повесила их фотографию с датами жизни и припиской «Они жили долго и счастливо и умерли в один день». Я всегда думала, что это просто такая фраза, сказочная концовка. Оказывается, так бывает и в жизни.
После этого я практически сразу же поехала по магазинам. Верите - ни в одном, ни в одном магазине во всем городе не нашлось обыкновенных стандартноухих агутей.
В процессе поиска я привезла сначала Абсента - просто так, потому что он мне понравился. Потом Кальвадоса - он сидел в боксе в одиночестве и тоже чем-то приглянулся мне так, что я ушла из магазина с ним. Гешенка мне просто подарили в благодарность за консультацию по кормам. На данный момент я мучительно пытаюсь разобраться в причудах рецессивных генов, потому что Гешка, похоже, дварф (карликовая крыса). И откуда он взялся в магазине от вязки двух стандартов, при условии, что вероятность того, что этот ген несут оба, близка к нулю, я, каюсь, не понимаю. Руах и Ахимас - все с той же рептильной ярмарки. С ними вышла довольно забавная история. Вообще, те, кто продает животных на корм - это, образно говоря, "бойцы по ту сторону баррикад". Сентиментальную "зоошизу" они не любят и зачастую просто отказываются продавать нам животных "из принципа". В этот раз я стояла у ящика, пытаясь в общей массе углядеть "своих". Заметив мою нерешительность, продавец спросил, каких мне крыс - помельче, покрупнее? Я, понимая, что сейчас нарвусь как минимум, на грубость, обреченно сказала, что мне - самцов. Все равно каких, но самцов, потому что мне не на корм. Совершенно для меня неожиданно мужик просиял и, открыв ящик, стал изо всех сил помогать мне откопать в груде копошащихся крыс двух пацанов. В это невозможно поверить, но в ящике оказались одни девки. Тогда, выкрикнув: "Стойте здесь, никуда не уходите!", продавец рванул куда-то в ряды и через несколько минут, запыхавшийся и довольный, появился снова, с видом победителя неся перед собой стеклянную банку с двумя очаровательными патчедами. Расплачиваясь, я не сдержалась и выразила удивление таким нетипичным для "идеологического врага" поведением - мне даже не нахамили, более того, человек куда-то бегал, искал мне самцов... наварив на них три копейки, да и то сказать - продал бы и так, без меня. И получила в ответ бесхитростное: "А мне приятно хоть кого-то продать не на корм. Бизнес такой, что жалеть их нельзя, а все равно же живые".
У Достоевского есть притча о луковке. Великая грешница за всю жизнь сделала одно доброе дело - подала нищенке луковку. И после смерти, ухватившись за эту луковку, смогла выбраться из ада. Почему-то вспомнилось.
Дей - это Hard Day's Night, если полностью. Мой подарок самой себе на день рожденья. День, надо сказать, и правда выдался не по-праздничному тяжелый и какой-то невеселый (вообще, я уже лет семь как предлагаю перейти с поздравлений на выражение глубочайших соболезнований, учитывая дату рождения). Поэтому ближе к вечеру я отправилась в магазин, где в буквальном смысле слова откопала (руками из-под горы опилок) "крысу среднюю", как значилось на ценнике. Для рептильщиков их сортируют именно так - по размеру, чем крупнее, тем дороже.
Кирюшка-второй - из питомника моей подруги Марушки. Вот кому я безумно благодарна, так это ей - зверь с уникальным характером. Цадейрн и Бречтян тоже питомниковые, их я привезла с выставки.
Джойнт (ну раз уж у меня на тот момент уже был Каннабис...) нагло напросился к нам сам. Я ехала в кошачий приют, застряла на автовокзале и от нечего делать пошла в зоомагазин. Капюшона я, надо сказать, не хотела, как говорится, от слова "совсем". Но он подошел к стенке бокса, встал на задние и прилип к стеклу намертво, не отрывая от меня взгляда. Минут через двадцать я сломалась, Джойнт был вызволен из бокса, посажен в мою сумку и отправился со мной в поездку. Кстати, именно тогда я поняла, что кошки у меня все-таки золотые - приютские чувствовали запах крысы безошибочно и бомбили мою сумку так, что я не могла оставить ее без присмотра ни на секунду. А дома у нас крысы ходят спать с кошками, и самым страшным конфликтом было, когда нахальный Цорес влез в клетку к Посейдону (Посейдон, к слову, крыса немаленькая, и по весу котенку не уступал), и тот, прихватив его зубами за шкирку, держал юного нахала, пока не подошла я и не урегулировала возникшие разногласия. На котенке, кстати, не осталось ни царапины. Это при том, что такого микрокота взрослая крыса могла легко убить.
Ну вот как-то так. Всего на сегодняшний день у нас 28 крыс и шесть кошек.


Эта часть "Ковчега" будет построена иначе, чем первая. Там были рассказы, часто законченные - и о тех, кого уже нет. Здесь будет нечто вроде "судового журнала", дневника в режиме он-лайн, о жизни тех, кто есть сейчас. Продолжение, как водится, следует.


Предвыставочный адреналин


Любите ли вы выставки так, как люблю их я? Лихорадочные сборы, потерянные, найденные и забытые дома документы, мытье боксов с обнаружением треснувших углов в тот момент, когда клеить их уже некогда, подъем в четыре утра и последующее сафари на, собственно, участников, которые (все-таки крысы умнее людей) в этот глухой предрассветный час предпочитают мирно спать в своих гамаках... В этот раз мне повезло вдвойне: в субботу мы едем волонтерить на выставку-пристройство приютских кошек, а в воскресенье плавно перемещаемся на выставку крыс.
Треш начался (я рассказывала о том, что меня никогда не кусали крысы? Забудьте!) с визита моей коллеги. Так как за прошедший учебный год мы успели подружиться, в знак искреннего расположения я одарила ее двумя оказавшимися у меня на пристройстве крысами. С которыми она, собственно, и приехала к нам в гости.
Вообще, мыть руки меня в детстве учили, было такое. Но тут я почему-то этим правилом пренебрегла и, потискав "крестничков", сунулась в клетку к своим. За что и была немедленно прокомпостирована. Крысиные укусы - вещь сама по себе неприятная, так как раны остаются длинные и очень глубокие, да и заживают плохо. Но еврейское счастье - мое в таком объеме, что мне уже давно должны были выдать гражданство Израиля. Почетное. Поэтому обыкновенным шрамом дело не ограничилось - Мариос попал мне точно в сустав, да еще застрял в нем зубами.
Если вас будут уверять, что в человеке пять литров крови - не верьте. Судя по тому, сколько ее выплеснулось из меня - гораздо больше.
Аккуратно отцепив от себя Марика и остановив кровь, я оценила масштаб бедствия - сустав был прокушен насквозь.
Спасибо самарцам, регулярно снабжающим меня лекарствами. Объясняться в скорой помощи по поводу крысиных укусов мне не хотелось совершенно, поэтому пришлось обходиться найденными в домашей аптечке антигистаминными и антибиотиком с почти непрошедшим сроком годности.
Но гораздо больше меня беспокоило состояние предполагаемых участников выставки. Дело в том, что в нескольких прошедших я участвовала скорее ради того, чтобы потусить в приятной компании, чем ради самого участия - стая состарилась, и звездить, как в былые времена, было некому. И только сейчас я набрала сразу семерых номинантов. Причем одного их них, Шакса, мне с невероятными сложностями в апреле переправляли из Словакии, и его мне выставить хотелось особенно. И вот, выйдя утром на кухню и окинув взглядом свое хозяйство, я чудом не скончалась на месте: оба моих фаворита ночью подрались. У Клеистемнеса оказалось разорвано ухо, а у Шакса прокушен хвост, да так, что некроза было явно не избежать...
Спасибо Нильсу, в процессе лечения которого я научилась справляться с некрозами не хуже Джорджа Клуни в сериале "Скорая помощь". А вот с ухом я сделать не смогла ничего.
К счастью, остальные, по крайней мере, пока, обошлись без экстрима. До выставки еще четыре дня, пять из семи зарегистрированных участников здоровы, отколотый угол дюны замечен вовремя и заклеен, документы сложены в папку... А я жду подляны, которая, по законам жанра, ждет меня накануне мероприятия.

Ва-банк


Я неоднократно убеждалась в том, что, формулируя свои желания, нужно быть предельно осторожной в выражениях. Но каждый раз удачно об этом забывала, после чего судьба злорадно преподносила мне заказанное на блюдечке с голубой каемочкой, невзирая на уточнения, что я имела в виду не совсем то...

После смерти Джекилла и Хайда у меня появилась просто-таки идея-фикс - немаркированный агути стандарт (кто не в курсе - выглядит это именно так, как то, что шныряет по помойкам). А так как Джекилл и Хайд вследствие того, что они были практически неотличимы друг от друга, отзывались на общую кличку "Пасючонки", то и мои страдания в вербальной форме выражались фразой "мне просто необходим хотя бы один Пасючонок". И судьба в очередной раз выдала мне желаемое, проигнорировав, однако, заглавную букву в слове "Пасючонок".

Итак, представляю вам нового пассажира Ковчега — полупасюка, плод дачного романа домашней декорашки и дикого пасюка — агути стандарт (как и заказывала) Ва-банк.
История банальна: не уследили — загул — принесла в подоле — сдали в зоомаг. К сожалению, к тому моменту, когда я туда зашла, остался только один. Остальных, увы, разобрали не по домам... Я бы, в память о братишках, взяла двоих.
Несмотря на то, что пасюк от домашней декоративной крысы отличается примерно так же, как волк от болонки, мне (не сглазить бы) в очередной раз повезло — никаких принципиальных отличий от зашуганных неручных крысят-декорашек я пока не вижу, а таих я адаптировать умею без особых усилий. А уж Джекилл и Хайд были, наверное, самыми ласковыми зверями в стае — на выставках я давала их погладить даже годовалым малышам. Кстати, братишки нежно любили детей — подозреваю, что больше по той причине, что в колясках всегда обнаруживались то крошки от печенья, то еще что-нибудь съестное. Но, тем не менее, мужественно терпели горячие объятия, восторженный визг и прочие проявления любви. Так что посмотрим, что вырастет из Ва-банка...


Выходные в Morce's House


Итак, выходные прошли в темпе выставочного марафона. В субботу — кошки.
На всех форумах, где пристраивают животных, есть определенная, скажем так, оппозиция «куратор/потенциальный хозяин». Первые часто возмущаются тем, что им отказываются предоставлять, например, паспортные данные или возможность контролировать условия, в которых живет бывший подопечный. Вторые — тем, что им навязывают ненужные им контакты, требуют, чтобы их впускали в дом и всячески вторгаются в их личное пространство. Палку перегибают зачастую обе стороны. Но сейчас не об этом, а о том, что мне опять пришлось наблюдать, как колеблющимся «ручкам» буквально впаривают животное, не давая им толком подумать и обижаясь на то, что человек неуверенно произносит что-то вроде «я еще тут пройдусь, посмотрю...». А так нельзя. Между человеком и животным действует та же химия, что и между людьми — либо проскакивает искра и ты понимаешь, что оно тощее, страшное до невозможности, сволочное по характеру и вообще не того цвета, о котором ты мечтал, но оно твое, либо нет. Ну вот нет — и все. Я, помню, все мечтала о рыжем коте. И по фотографии выбрала Персика — а они с братом были совершенно одинаковыми. И мне их куратор, Яна, написала, что лучше бы мне взять брата, потому что тот, на которого я запала, совсем дикий. Я приехала в приют, чтобы выбрать одного из двух рыжих котят на месте, и тот, который был вроде как ручной, рванул от меня со скоростью звука. Зато Персик так спокойно пошел ко мне на руки и с таким удовольствием там лежал, что Яна даже испугалась, что он заболел. И по сей день предан он мне, как собака. Искра должна проскочить с обеих сторон...
А в воскресенье мы отправились на выставку крыс.
Накануне ко мне приехала Саша. Мы коротали вечер за кофе, чаем, вином, опять кофе, и опять чаем... Около полуночи спохватились, что крысы у нас так и не приведены в пригодный для выставки вид и занялись подготовкой к ответственному мероприятию. Позаимствовали у дочки флакон какого-то дорогущего средства для снятия макияжа, оттерли хвосты, которыми эти свиньи уже гремели при ходьбе, и протерли шерсть. Благоухающие парфюмерией крысы метросексуалами становиться отказывались и отчаянно выдирались из рук.
Отмыв всех участников мероприятия, мы попытались лечь спать. Сашу я уложила в своей комнате, а сама отправилась ночевать в дочкину. Не успела я задремать, как меня разбудил грохот и придушенный смех. Оказывается, Персик по привычке улегся спать в мою постель, и, когда Саша включила свет, он сначала уставился на нее с видом новобрачного, обнаружившего на брачном ложе тещу, а потом в ужасе (господи, кто эта женщина в моей постели?!) ломанулся из комнаты, чуть не снеся неудачно попавшуюся на пути стену.
Утром мы, конечно... не то чтобы проспали, просто медленно собирались. И когда за нами заехала Лера, хозяйка двух моих бывших подобрашек, которая тоже решила поучаствовать с ними в выставке, к выходу были готовы только крысы — я носилась по квартире в пижаме, с расческой в руках, а Саша допивала кофе.
Тем не менее, успели мы вовремя и, получив свои «посадочные талоны», сиречь номера боксов, разместились. У Леры крысы... нет, тут надо сначала. А начало было в апреле этого года, когда в подсобке одного магазина, в полной темноте, обнаружилось несколько набитых крысятами ящиков. Я забрала троих, одного оставила себе, а двумя одарила свою коллегу, которая однажды в моем присутствии неосторожно помечтала вслух о крысенке. Крысята были кошмарные — заморенные, крохотные, с диким истощением. Через пару месяцев у новой хозяйки они начали перебирать сортами йогуртов, а после проведенного на море отпуска, обожравшись морских гребешков, стали отказываться от креветок. Один из них вырос мелковатым — сказалось голодное детство, зато второй получился просто роскошным зверем — крупным, красивым, спокойным...
Вообще, только те, кто пристраивал животных, и пристраивал не всегда удачно, могут понять, какую радость испытываешь, когда видишь, что у твоих подобрашек жизнь сложилась вот так.
Так вот, к выставке. Я сбегала к организаторскому столу, нарезала на всех яблок, принесла их нашим крысам — и тут Лера выдала: «А мои яблоки есть, наверное, не будут...». И, увидев наши ехидные рожи, добавила: «А так они не капризные в еде, печеные бы съели... даже, может, и без меда...»
Дальше началась экспертиза. Двенадцать часов экспертизы — это то время, когда мы успеваем пообщаться, решить все проблемы, провести заседание клуба с голосованием по пятнадцати пунктам, сожрать все чиз-кейки в кафе, выкурить по две пачки сигарет...
Я на выставке забирала заранее забронированного крысенка. Бронировала я его в «дружественном» питомнике — настолько дружественном, что не видела его не то что вживую, но даже и на фотографии. Но заводчице я доверяю полностью, так что и попросила ее выбрать мне фазза по своему вкусу.
Она привезла мне агути. На выставке еще ничего, но когда на следующий день я увидела его в обнимку с Ва-банком, меня просто перевернуло — все-таки потеря Пасючонков еще не забылась. Вот, я хотела двоих агутей — да, один из них полупасюк, а второй — питомниковый фазз, но они у меня есть...
Потом мы тусили с Марушкой, заводчицей Кирюши. А ей как раз вернули его брата. Вообще, какие-то пятна, что ли, на солнце, или еще какие катаклизмы, но возвраты поспались один за другим. Заводчики, конечно (да и то не все) своих зверей принимают обратно. Но самому-то зверю каково? Дом он потерял, шансы на пристройство — мягко говоря, небольшие: взрослого самца попробуй подсели к своим, удовольствие это намного ниже среднего, я лично пробовала и понимаю тех, кто этого не хочет.
В общем, отказника я забрала и под тихий стон заводчицы: «Ну ты и отчаянная, а может, не надо так сразу, а вдруг они друг друга порвут на фиг...» сунула его в дюну к своим. Как раз в ту, в которой выставлялся Кирюшка. И если до этого момента у меня еще были сомнения в том, что я делаю, то после того, как они бросились друг к другу и тут же, обнявшись, завалились в гамак, они отпали.
На выставку я заявляла и Каннабиса — не столько в надежде выиграть, сколько для того, чтобы узнать, что это за крыса. Ну вроде как я не совсем дилетант, но не смогла определить окрас. Дождавшись конца экспертизы, я схватила оценочный лист и прочитала: «Окрас определить невозможно».
А потом мы начали собирать призы. Судя по их размерам (не количеству, а именно размерам), в любви мне не будет везти просто хронически. Потому что я умудрилась оторвать гран-при: дорогущую собачью лежанку 160 на 120 см. Как мы запихивали ее в машину под дружный хохот окружающих — описать просто невозможно. Зато дома выяснилось, что она складывается пополам, так что кошкам обломился роскошный собственный диван.
Потом Шакс получил кубок «Лучший девил» (red eyed devil — это черная крыса с красными глазами), Бречтян — кубок «Лучший беж селф», а Даречек — диплом за второе место в фаззах. А мой «крестничек» Элджернон, которого выставляла Лера, занял первое место. И это уже был успех, на который мы не то что не расчитывали — даже не надеялись.
Погрузив в машину (в которой, учитывая мой выигрыш, места было уже немного) призы, кубки и крыс, засыпая от усталости, мы отправились домой. Меня еще ожидало вечернее кормление и прочие развлечения. Раздав миски, я отправила в тауэр всех, включая «новобранцев», потом, подумав, отправила туда же Руаха с Ахимасом и Дея, которые в «яслях» уже достаточно подросли для того, чтобы вселиться во взрослую стаю, настоятельно порекомендовала крысам не устраивать шумных разборок и отправилась спать.
Устала я за эти выходные страшно. Но если бы можно было так проводить каждые — я бы даже не задумывалась.

Когда Цорес - это счастье, или глава о жизненных оксюморонах

Жизнь отнимает у меня столько времени, что писать о ней совсем некогда.
Фаина Раневская.

Времени нет совсем. Вообще, я люблю, когда постоянно что-то происходит, меняется, когда в ежедневнике исписаны даже поля, и ты в постоянном движении. Но движение не должно превращаться в гонку — а иногда происходит именно это.
Несмотря на то, что семи-восьмичасовой рабочий день — роскошь, которую я могу позволить себе только в отпуске, работа дает мне тот драйв, который людям моего склада характера жизненно необходим, и не могу пожаловаться на усталость. Но время... До восьми утра нужно успеть не только собраться и приготовить завтрак, но и накормить всех животных, убрать клетки и лотки, пропылесосить. После девяти вечера, когда я возвращаюсь домой — программа та же, но с каждым еще нужно пообщаться. И обычных хлопот по хозяйству тоже никто не отменял.
А еще у меня есть ребенок.
А еще я очень люблю театр.
И у меня есть друзья, с которыми нужно успевать общаться не только в фейсбуке.
В общем, блог пополняется редко не потому, что мне лень. Мне на самом деле некогда.
Но вот сегодня появилось время, и я снова пишу. Сегодня — о котах, так как ближайшие выходные будут посвящены именно им.
Дело в том, что в Конгресс-центре в воскресенье состоится выставка-пристройство приютских кошек. Поэтому завтра мы едем туда готовить зал, а послезавтра меня ждет целый день, полный роскоши человеческого общения — кошек на пристройство огромное количество, поэтому мы едем волонтерить на всю выставку — с утра до закрытия.
Приюты забиты даже не под завязку — они переполнены так, что при всем желании не могут принимать животных. Никого. Совсем. Поэтому выставка — шанс не только для тех, кто ждет в приюте хозяев, но и, в первую очередь — для тех, кто ждет места хотя бы в приюте. Так что пожелайте удачи и тем, и другим, пожалуйста.
Вообще, типичный «постканикулярный синдром» - от выросших за лето животных избавляются массово. Крыса-отказника, брата моего Кирюшки, я забрала. Еще одна кошка в нашу квартиру просто не влезет. Да и не в месте дело. Я один-единственный раз провела эксперимент — месяц записывала в ежедневник все свои расходы на животных. Подсчитав в конце месяца общую сумму, я осознала смысл поговорки «меньше знаешь — крепче спишь». Хотя в результате подобного шока уснуть вечным сном — тоже как нефиг делать.
Я всегда очень тяжело переживаю такие выставки. Вроде бы надо радоваться, что кто-то находит дом — и это действительно здорово, и люди попадаются приятные и интересные. Но все равно... Безумно жалко тех, которые «остаются неразобранными».
Из «неразобранных» у меня живут Фантом, Сильвер, Дизель и Персик.
Фантом — сейчас роскошный кот, натуральный Бегемот из «Мастера и Маргариты». Огромный, семь кило обаяния, с угольно-черной, сияющей шерстью. А когда я выложила на ратфоруме фотки того, что я собралась взять, меня осторожно спрашивали, не боюсь ли я браться за такого тяжелого зверя.
Побаивалась, конечно. Я совершенно не представляла себе, что такое животное-инвалид, и мне казалось, что ему потребуется какой-то отдельный уход. Зато теперь, глядя, как ловко Фантось перелетает со стола на клетку, а с клетки — на висящий на стене кухонный шкафчик, я точно знаю, что животные своей «ущербности» не ощущают и живут с ней ничуть не хуже, чем их здоровые собратья.
Сильвер просто не везло. Ее сдавали в приют два раза. Зато именно она сподвигла меня посоветовать внести в договор передачи животного, который автоматически подписывается между приютом и новым хозяином, фразу «на момент передачи животное здорово». Потому что не всем можно объяснить, что стандартная двухгодичная гарантия на живое существо не распространяется, и нередко животных возвращают спустя месяц-два именно по причине того, что в новом доме оно заболело, и требуют возместить расходы на ветеринара. Сильвер вот вернули с пиометрой.
Дизель просто остался единственным из помета, кого не забрали. Кстати, в приют я приехала именно за ним — ну как, в принципе, мне просто нужен был компаньон для Сапфирки, никаких особых предпочтений у меня не было, поэтому кто остался — того и взяла.
Персика я уже выбрала сама. Он тоже из «зависших» котят, но я выбрала именно его еще по фотографии, и впоследствии оказалось, что не ошиблась — это абсолютно, стопроцентно «мой» кот.
Меня очень удивляло, что он так привязался к Зире. Все-таки Персик — молодой, здоровый, активный зверь. А Зира была безнадежно больной, слабенькой, крайне редко спускалась со своего подоконника, с ней нельзя было поиграть, побегать... И, тем не менее, Персик не отходил от нее ни на шаг. Искала фотку Зиры — почти на всех фотках она с Персиком. А когда Зира умерла, Персик горевал так, что я боялась, как бы он не ушел вслед за ней. И крохотного Цореса мы взяли больше для Персика, чем для себя — подумали, что малыш сможет его растормошить. В итоге мы угадали. И дело не в том, что с котенком, который, в силу своего малолетства, постоянно хотел играть, Персик повеселел. Просто именно после появления у нас Цореса я поняла, что связывало Персика с Зирой — у этого кота есть потребность о ком-то заботиться. Для тех, кто считает, что у животных нет души — потребность заботиться о других есть потребность именно душевная. Не инстинкт, как утверждают некоторые — в конце концов, материнского инстинкта у взрослого кастрированного кота быть не может, а именно необходимость помогать тем, кто слабее.
Сказать, что Персик усыновил Цореса — это не сказать ничего. Он таскал его в зубах, бесконечно вылизывал, отгонял от мисок всех остальных, чтобы «деточка» наелась, а укладываясь спать, сгребал котенка под себя и крепко его обнимал.
А Цорес выжил на улице не случайно. Я уверена, что он не пропал бы там и сейчас. Несколько записей из дневника на Мяу:

Сегодня прибежала из магазина, бросила пакет на пол, через пару минут смотрю - Цорес, пыхтя, волочит в зубах упаковку фарша. Кило двести, между прочим. Стала отнимать - куда там, вцепился намертво и рычит, чисто тигр лютый. 

Вот я не удивляюсь, что он даже в полуторамесячном возрасте на улице не пропал. Наглый и удивительно целеустремленный. А уж до чего упертый...
От мисок отгоняет всех. В кровати разваливается на самом "козырном" месте. Мы с его появлением постройнели - каждый прием пищи сопровождается обеспечением таких мер безопасности (иначе еда выхватывается не только из тарелки, но и буквально изо рта), что сто раз подумаешь, а не фиг ли с ним, с лишним бутербродиком...
Подружился с крысенком Джойнтом. Гоняют друг за другом, как подорванные.

Еду он находит везде - в тарелках на столе, у крыс в мисках и особенно в мусорном ведре. Отнимает с рычанием и защищает добычу изо всех сил - недавно пыталась выдрать у него из пасти картофельные очистки, оно шипело, рычало, махало лапами и пыталось судорожно заглотнуть хоть кусок этой дряни. В туалете, извините за подробности, пришлось менять сиденье - вместо пластика там теперь тяжеленная фиговина, крышку которой он поднять уже не может - вылавливали из унитаза четыре раза. Фонтан со свежей водой в комнате стоит, но это не то.
Персик продолжает оставаться кормящей матерью, хотя деточка скоро его перерастет. Умывает, спит рядом, впадает в истерику, если гости трогают "его котенка" руками, теперь еще и сам не ест, а сидит и охраняет свою кровиночку, чтобы она в одно лицо хавала из двух мисок сразу, а остальные не смели лезть туда своим нечистым рылом...

Вчера давала крысам творог. Кошки возмущались, лезли в клетки и всячески давали понять, что именно этого продукта остро нехватает в их изможденных голодом организмах. Мне не жалко, просто я знаю, что молочные продукты они не едят. Ладно, сегодня купила им полкило. Миски так и стоят полные, один Цорес поел, но ему хоть что положи - сожрет и будет смотреть голодными глазами.

В клетки он прет с оглушительным мурчанием. Подозреваю, что это он крысам так втирает что-то типа "мы с тобой одной крови, ты и я". Крысы, в принципе, животные терпеливые, поэтому укусили юного террориста только один раз, когда они улеглись спать, а Цорес забрался на клетку, просунул лапу внутрь и стал их расталкивать. Да и то цапнули не сильно, больше для порядка. И ровно через две минуты он опять к ним лез.

Как вы лодку назовете... Поэтому, собственно, удивляться нечему. Хотя имя Цорес прилипло к нему именно потому, что это слово звучало в нашем доме с появлением в нем «маленького рыжего чуда» с периодичностью примерно в три секунды. Я даже не подозревала, каким может оказаться масштаб разрушений в результате невинных игр крохотного котеночка. В доме не осталось ни одного цветочного горшка (за исключением моих любимых орхидей, которые мне все-таки удалось отстоять). Шторы радовали глаз дизайнерской бахромой. На дверь в туалет хотелось навесить здоровенный гаражный замок — во избежание очередного заплыва. Мусорное ведро до сих пор охраняется, как Мавзолей — без часового, который следит, чтобы Цорес в него не залез и не сожрал какую-нибудь очередную пакость, в открытом доступе оно не может находиться ни секунды. Кроме того, Цорес обожает носит в зубах вещи — и ладно бы, свой мячик, но он питает особую страсть к висящей на сушилке одежде. И если футболку, например, еще можно заметить сразу и сразу же отобрать, то носки приходится закреплять прищепками. В результате чего Цорес потом ходит по квартире то с носком, то с прищепкой в зубах — прищепки даже лучше, их можно гонять по полу.
Цорес — существо удивительно позитивное, жизнерадостное, с огромной волей к жизни и душевной стойкостью. Это те качества, которые я ценю больше всего — и в людях, и в животных.

Вообще, большинство черт характера, которые лично я считаю важными и достойными уважения, я чаще нахожу в животных, чем в людях. Может быть, поэтому и мне легче отвечать тем же именно им.